Важны ли вам исторические контексты применения девайсов?

Например, что розгами пороли в России крепостных крестьян до отмены крепостного права, паддлами - рабов в америке до отмены рабства, а ротангом - учащихся школ в Англии? Создаёт ли знание истории происхождения и применения девайса для вас какой-нибудь дополнительный эмоциональный фон в восприятии порки данным девайсом?

какой-нибудь дополнительный эмоциональный фон

Чаще это не просто эмоциональный фон, а фетиш.
Слыхал рассуждения: ремень девайс так себе, но ведь детские воспоминания...
Не просто инструмент, а некий символ. Звучит сочно: "Неси ремень!" Подставь другое слово, и уже не так звучит. Да Вы и сами знаете.

А у кого не было такого счастливого детства, у тех что-то из книжек. Гимназистов в старые времена драли розгами. В учебнике истории средних веков была картинка. Шестой класс, двенадцать лет. Соседка по парте пихнула локтем, молча потыкала в картинку пальцем, захихикала. Вслух сказать не посмела. Но интерес был. В книжке -- там даже интереснее, чем дома. При всех, по голому заду...

И вроде нет непосредственных исторических ассоциаций, и явно фетишно-трепетного отношения к девайсам, а какой-то контекст у каждого девайса, все равно, есть. Есть, и, кажется, более существенны антифетиши. Флогер, к примеру, почему-то ассоциируется с чем-то вроде стриптиза, с картинками женщинокошек в латексе, и посему не катит. Кнут - с пастухами и торговыми казнями - слишком грубо. Как-то так. То есть, скорее, мешают исторические ассоциации.

Меня отчего-то меньше притягивают предметы, созданные специально для порки. Сложно сказать, почему. Наверное, подсознательное стремление избежать бдсм-контекста, чтобы было "как в жизни".

И еще получается, такие обыденные явления как ремень, скакалка, крапивные заросли или березовые побеги - имеют свое особенное скрытое от посторонних предназначение.

Мне кажется, зависит от того, как настроиться мысленно. Если, например, меня собачьим поводком бить, мне нравится думать, что со мной, как с собакой. Если ремнём, то как со школьницей брежневской эпохи. Если паддлом - как с рабыней-негритянкой или как с американской школьницей в одном из штатов, где разрешены наказания паддлом в школах. Если розгами - как с крепостной девкой. Такие ассоциации помогают получать удовольствие очень. А если что-нибудь совсем искусственное - типа пластикового прута какого-нибудь, то боль сама по себе хорошая, но контекста мысленного к ней нет как бы.