|
Мачеха
Промозглым августовским вечером женщина и мужчина, оба средних лет, беседовали на дачной террасе. Воздух сулил осень; капли дождя барабанили в стекла.
– Ну и где его носит, – сказала женщина.
– Взрослый человек. Разберется, – отозвался мужчина.
– Удобненько ты устроился, – заметила женщина, – Витаешь себе в облаках. И еще мной недоволен!
– Я доволен, – примирительно сказал мужчина.
– Чем ты доволен? Тем, что твой сын шляется черт-те где и даже не прислал SMS?
– Позвони сама, – предложил мужчина.
– Ну уж нет. Сам позвонит. Он обещал. Дал слово! А не сдержит, пусть пеняет на себя...
– Мне не нравятся эти угрожающие нотки, – спокойно проговорил мужчина, – И вообще. Мы не раз говорили. Пора оставить пещерные методы.
– О чем ты?
– Он уже большой. Самостоятельный. Ты хотела бы вечно видеть его мальчишкой...
– Наоборот. Сейчас самый трудный период. Сейчас он нуждается в нашей поддержке более остро, чем когда бы то ни было! Тебе-то, конечно, нет дела. Роешься в своих бумажках...
– Я работаю...
– Вот и работай. А Игната предоставь мне!
– Он и так всецело тебе предоставлен. Но лично я сыт по горло твоими методами. И Игнат, неровен час, взбунтуется. Разве нельзя воспитывать словами, увещеваниями... Меня, к примеру, воспитывали словами. И ничего, человеком вырос. Мухи не обидел.
– Что верно, то верно... Однако и ты далек от идеала. Ты иногда предпочитаешь уйти от проблемы. Спрятать голову в песок.
– Неужели?
– Он твой сын! Твой! Твой родной сын! Ты не должен был перекладывать мне на плечи весь груз воспитания! Некоторые проблемы тебе следовало решать самому!
– Полегче, милая...
– Проблемы с успеваемостью, хотя бы, – женщина сбавила тон, – Ты же мужчина, отец... Твердость иногда незаменима. Думаешь, мне нравится его наказывать?
– Всегда можно объяснить все словами, голубушка...
– Я и объясняю, разве нет? Сначала всегда объясняю словами. Если слова не помогают, даю ремня. И я не понимаю, просто не понимаю этого вашего прямо-таки священного ужаса перед...
– Нашего? Куда же это ты меня определила?
– Ну, это поветрие нынешнее, либеральничанье такое, массовый психоз... Чуть что дружно строчить жалобу в Гаагский суд... Лишь бы не обидеть никого, не дай Бог, лишь бы мир во всем мире! А до ребенка родного и дела нет!
– Мне есть дело. Мы прекрасно общаемся.
– Да. Я вижу. Полное взаимопонимание. Только вся черная работа на мне.
– Раньше ты на это не сетовала.
– Я и не сетую! Только не становись между нами, будь добр, не нападай на мои методы! Вот где его носит? Где? А? В такую погоду! "Поеду покатаюсь", сказал он мне! "Я позвоню"! И что? И где?
– Умоляю, потише. Хочешь, я сам позвоню?
– Не смей! Понял? Не лезь в наши дела!
Мужчина помолчал, закурил сигарету, протянул женщине пачку:
– Выкури, успокой нервы...
– Угу, – женщина закурила.
Некоторое время сидели молча. Слушали дождь.
– Ладно, прости, – сказал мужчина, – Я знаю, вы неплохо ладите. Ты водишь его в консерваторию, помогаешь с уроками... Да и здесь, на каникулах, он взялся за ум...
– Конечно, взялся, со мной шутки плохи.
– И все-таки, милая, я за гуманизм...
– А это и есть гуманизм. А ваши все эти настроения модные...
– Прошу покорно обойтись без этих слов! – мужчина немного повысил голос, – Я не принадлежал и не намерен принадлежать ни к какому лагерю! Проживу уж как-нибудь своим умом!
– Однако плоды твоих измышлений отчего-то неизменно вписываются в один небезызвестный вектор, – парировала женщина с долей ехидства, – Все вы такие лапочки, верите в прогресс, гуманизм...
– А ты, дорогая, – заволновался мужчина, – ты разве не веришь в прогресс, в развитие, в то, что человеком с незапамятных дней двигает жажда свободы, что он подбирается к ней все ближе, и вот еще чуть-чуть, самую малость...
– Какой еще прогресс, ну какой, ну где он? – женщина всплеснула руками, – Дебилов делают из нас... Игнат твой, пока интернет не запретила, сутками в чатах своих околачивался, зрение сажал драгоценное! Люди разучиваются читать толстые книги, разве это не тревожный симптом? Снуют, трепыхаются скопом, ни на чем сконцентрироваться уже не умеют дольше пяти минут! А свобода, да что это вообще такое?! Следует различать свободу и вседозволенность... Взрослые люди больше не отвечают за свои действия... Культивируется инфантилизм, распущенность...
– Да, ты бы не прочь узаконить телесные наказания, – усмехнулся мужчина.
– В школах, казармах, тюрьмах – сам Бог велел, – с готовностью согласилась женщина, – А если уж на то пошло – и на работе за косяки! Где есть вина, должна быть кара! По-твоему, негуманно? А ты бы что выбрал – порку или год тюрьмы?
– Физическое насилие унижает достоинство человека. Я бы отсидел.
– Ага-ага. Не понимаешь, дурачок, что такое сидеть в тюрьме.
– И понимать не хочу. А тебе с такими воззрениями – в Иран прямая дорога. Только вот, боюсь, порядки местные...
– Прекрасно бы я подстроилась под эти местные порядки, уверяю тебя! Хоть какие-то порядки! Спасибо, что не анархия!
Помолчали. Закурили по второй.
– А Игнат... – ответила женщина собственным мыслям, – Игнат очень ко мне привязан... Я для него авторитет, не то что ты... И я сама от него без ума... Он взрослеет, мужает... Надеюсь, ты не ревнуешь, – женщина улыбнулась.
– Боюсь, дорогая, у тебя нулевые шансы на успех, – рассмеялся мужчина, после чего закашлялся дымом.
– Да уж, – вздохнула женщина, – У него наверняка сейчас на уме одни девицы. Снятся голые... Так, была не была, – женщина разблокировала мобильный.
***
Игнат с Анжелой стояли на крыльце и любовались дождем.
– Привет, ма, – ответил Игнат на звонок, – Да у Анжелы в гостях, заехал дождь переждать... Да не переживай ты так... Ну забыл набрать, забыл! Из башки вылетело! Деньги есть, ты ж мне вчера триста рублей положила... Прости, не сердись... Скоро, скоро буду, вот распогодится... Все, пока! Целую! – Игнат убрал мобильник в карман.
– Меня давай целуй, – подала голос Анжела, они обнялись и стали целоваться. Анжела тронула Игната между ног.
– Как камень, – заключила Анжела, – Только камень холодный, а у тебя там горячо. Пошли в дом? Еще разок попробуем.
– Я не хочу, – Игнат отстранил Анжелу. Та шагнула еще назад, глянула исподлобья:
– Не хочешь – как хочешь. Боишься, что снова ничего не выйдет?
– Да... Нет... Прости.
– За что простить?
– Я тебя разочаровал. Ты настроилась на большее.
– Разочаровал? Не бери в голову. Пошли клубники поедим. Своя, сегодня с грядки.
В комнате Анжела выставила на стол полную миску.
– Вкусно. Спасибо, – поблагодарил Игнат.
– На здоровье. Бери еще.
Молча ели какое-то время. Анжела закурила сигарету. Предложила Игнату.
– Ни в коем случае... Мои учуют – устроят скандал. И на меня не дыми.
– Угу, – Анжела выпустила струйку дыма вбок, – А ты не парься, договорились? Сегодня не получилось – получится завтра. Это нормально. Мы не торопимся.
– Нет. Следующей попытки не будет.
Анжела наклонила вниз голову и выпустила дым себе на живот.
– Да? Вот так сюрприз...
– Прости. Мне давно надо было сказать.
– У тебя другая, да? Тогда понятно, почему не получается.
– У меня никого нет. То есть есть. Я не знаю как сказать... Ты сочтешь меня странным... Но ты ведь останешься моим другом, правда?
– Не вопрос. Вот он, закон бумеранга в действии! "Давай останемся друзьями! " Знаешь, меня многие домогались. И здесь, и в городе... С кем только не целовалась... Но они хотели большего, а я-то нет... Приходилось отмазываться – ты хороший, ты друг... Был другом, останешься другом... Но что поделаешь, не могу без любви... И вот теперь ты так со мной. Не любишь, выходит?
– Нет.
– Ну, знаешь, я тоже не сказать чтобы сильно была в тебя влюблена.
– Значит, и пытаться не стоило.
– Отчего же. Ты симпатичный. А я?
– Ты красивая.
– Этого достаточно. Могли бы с пользой провести время! Словить совместный кайф. Ладно, не судьба, проехали. Пиво будешь?
– Не буду. Мои скандал поднимут.
– Хорошо. Я тоже тогда не буду. Говори – кто она? Это здесь, в поселке?
– Никто.
– Скажи мне правду, не обижусь. И не растреплю.
– Никто, никто.
– Игнат, посмотри на меня. Кто эта женщина?
– Мачеха.
Анжела помолчала секунду, потом рассмеялась:
– Да что ты говоришь... Значит, ты уже силен в этих делах...
– Не паясничай, пожалуйста, – нахмурился Игнат, – У нас ничего нет.
– Намечается, что ли? За батиной спиной?
– Ничего у нас не намечается!
Анжела встала, прошлась по террасе, встала позади Игната, провела ладонью по одному его плечу, по другому. Села. Снова закурила.
– Ах да, я не должна на тебя дымить. Пойду на крыльцо. Подождешь меня? – Игнат кивнул.
Анжела вышла, прихватив из комнаты служившую пепельницей банку из-под сгущенки. Дождь усиливался. Анжела пару раз затянулась, потушила сигарету и вернулась в комнату к Игнату. Вынула из холодильника банку пива, открыла, отхлебнула.
– Ну, хорошо. Расскажи мне. Что ты к ней чувствуешь. Вообще, конечно, для своих лет она выглядит шикарно. Сколько ей, сорок?
– Сорок два.
– И что? Ты влюбился? Хочешь с ней спать? Сам посуди – перспективы-то особо никакой...
– Мне наплевать на перспективу. Меня устраивает то, что сейчас.
– А что сейчас? Ты рассказывал, отношения не безоблачные. До рукоприкладства доходило. И сейчас доходит?
– Мне безразлично как она выглядит! Не говори так больше!
– А что я такого сказала? Сделала комплимент.
– Не надо мне твоих комплиментов.
– Ей сделала, не тебе.
– И ей не надо.
– Хорошо. Как скажешь. Ну, а что тебя в ней привлекает? Если не красота? Да, помимо красоты есть в ней еще что-то... Харизма... Мне до нее, конечно, далеко, – грустно закончила Анжела.
– А дождь перестал, – выглянул в окно Игнат, – Только что лило как из ведра...
– Так всегда бывает. Сильный дождь идет недолго.
– В этом климате, – подытожил Игнат, – Мне пора. Спасибо за клубнику.
Он вышел за калитку, оседлал велосипед, поехал по раскисшей улице. На подступах к себе внезапно притормозил, спешился, положил велосипед на дорогу. Прошелся взад-вперед по сырой земле. Справа была канава; присев на корточки, он зачерпнул оттуда грязи и шлепнул себе на штанину; зачерпнул по новой, шлепнул на другую. Размазал грязь по джинсам. Из кармана ветровки вытащил загодя припасенную чекушку водки, откупорил, опустошил. Отшвырнул в канаву пустую емкость. Из другого кармана вытащил сигареты и зажигалку. Курил, хмелея. Добив, бросил окурок в канаву вслед за бутылкой, сплюнул на землю. Поднял велосипед, погрузил в грязь на несколько секунд, поездил там колесами взад-вперед. Затем вытащил велосипед из грязи, обхватил ладонями руль и пешим двинулся навстречу непогашенным в ожидании его, Игната, огням террасы.
|
Login
Register
FAQ
Search
