Клуб "ЛитКон"

Тихий ангел пролетел...
Все молчат уже третий день. Подавлены происходящим.
Да я и сам... Если раньше я из-за Темы считал себя уродом в мире, который устроен хоть и жестоко, но правильно, то теперь ловлю себя на желании уцепиться за Тематические образы как за последний островок чего-то разумного в мире, который катится непонятно куда.
Ладно, попытаюсь расшевелить народ. Чтобы забыли обо всем плохом. Вот очередное продолжение "Мыслей маньяка". Тоже 1998 или 1999 год, "Соколы". О чем был спор, не помню, но написано на основе реального случая. Людям излишне чувствительным лучше не читать.


МЫСЛИ МАНЬЯКА В БИБЛИОТЕКЕ


Огромное темное пятно расплывалось спереди на светло-серых клетчатых брюках. Оно было мыльным на ощупь снаружи и горячим и липким - изнутри, чуть ниже места, откуда все это - липкое и горячее, - только что извергло толчками, судорогой.
Толчки еще продолжались, я ощущал их во рту, в голове и в ногах, но по крайней мере, уже начал видеть - пятнами, словно долго смотрел на солнце. Я различил книжные полки, стойку библиотекаря и свой стол. Все ненужное было скрыто под столом. Мне было девятнадцать лет, я был полон сил, и каких сил!
В тот момент я сидел в читальном зале университетской библиотеки.
Эти мои посещения библиотек, эти рейды, эти прочесывания стеллажей в поисках "того самого", заслуживают отдельного описания, я о них еще расскажу. Они прервались лишь с появлением Интернета, и, можно сказать, интернет стал логическим их продолжением.
Как обычно, я зашел туда с честным намерением позаниматься. Но сначала…
Вот небольшая полка, куда кладут только что сданные книги. И в ней чуть потрепанный сборник «Алый Парус», лучшее из молодежных журналов. Открываем страницу наугад… Ну, не совсем наугад, но почти. Читаем:

«…Летом Вальке Дементьеву жить стало совсем худо. То и в школе отдохнет, и бабушка Настя, бывало, придет, поможет ему братца нянчить. А теперь и школы нет, и бабушка ни за что во двор не заглянет, если мать или отец дома.
…Да что прошлое поминать: раньше Вальку и пальцем никто не трогал, а теперь то мать ему всыплет, а то отец ремень снимет и давай.
Вздохнул Валька, приспустил трусы и, выгибаясь, попробовал посмотреть себе пониже спины.
Густой, почти до черноты загар обрывала красная каемка от резинки, а дальше все оставалось белым, как и зимой, и он еще сильней вытянул шею, скосил глаза и теперь увидел край сизого пятна…»

Прекрасно, просто прекрасно! Чует мое сердце, это посещение библиотеки будет плодотворным. Что это было, кстати? Гарий Немченко, рассказ «Красный петух плимутрок». Нет, «Алый парус» брать не будем, уже читали. А вот стеллаж для новых поступлений, и на нем разложены свежие толстые журналы. Начать с УФН? Нет, это подождет. Вот!
Открыл один из журналов, - номера не помню. Кажется, это был "Урал" в серой обложке, и наткнулся на повесть про мальчиков-кантонистов, XIX век. Начал читать, но прервался, взял журнал и занял место за столом.
И вот что там было.
Кто-то из кантонистов повыдергал репу в обывательском огороде. Владелец - мещанин нажаловался начальству. Несколько десятков мальчишек выстраивают на плацу: кто крал? Молчание. Кантонисты тайком, за спинами друг у друга, стискивают друг другу руки и клянутся никого не выдавать.
Проходит несколько часов. Вот кто-то упал в обморок на солнцепеке. Кто-то уже тайком мочится в штанину…
Ну, что ж, тогда будут сечь всех подряд. А как с вами еще?
Появляется скамья и воз только что срезанных розог. Лучший ученик и тихоня назначается счетчиком ударов. Дальнейшая порка показана глазами этого счетчика. Вот первого разложили:

"…Этот ерзает, сучит ногами, скулит по-щенячьи:
- Я не брал! Я не брал!
"Один, два, три…"
Сведенная судорогой, вспухающая кровоподтеками задница.
"Двенадцать, тринадцать, четырнадцать…"
- А кто брал?
"Вж-жик! Вж-жик!"
Ни звука. Кантонист грыз скамейку."

Тут-то у меня перед глазами все и поплыло, поплыло…
И что было дальше, я так и не прочитал, и уже никогда не прочту, потому что журнал на следующий день куда-то пропал, а сразу после "толчков" я был не в состоянии продолжить чтение. Что не мешало мне рассылать повсюду улыбки, кого-то приветствовать, словом - вести себя, как обычно. Точно так же, как общая направленность тогдашних мыслей не помешала мне пережить череду нормальных юношеских увлечений. Моя девушка только что вышла, рассерженная непонятным упорством, с каким я отказывался проводить ее в общежитие.
Сказать, что я в тот момент себя ненавидел, значит ничего не сказать. Но зато я теперь знал ответ на свой вечный вопрос: "чем я отличаюсь от НИХ, чем я хуже ИХ".
В отличие от других посетителей библиотеки, я не мог позволить себе такой простой вещи, как выйти из-за стола и пойти вслед за своей девушкой. Библиотека закрывалась через два часа, и я намеревался честно их высидеть.
Это был кошмарный сон, ставший явью, и явь потом ответила тем же, превратившись в ночной кошмар. Сколько лет мне он снился! Сижу за столом, а выбраться нельзя, чтобы никто не увидел жуткое, отвратительное пятно на моих брюках.
Я многое передумал за эти два часа, но в конце концов, сказал себе: лучше думать не о том, чем я слаб, а о том, чем так сила сильна, что заставила меня извергнуть семя в землю, хуже, чем в землю; что я так позорно обтрухался.
Вспомним, чему нас учили. Когда физики вводят понятие силы? Когда не хотят углубляться в свойства действующего на нас тела, то говорят: "действует сила". Но какое-то тело за ней обязательно стоит. Оно может быть очень большим, но его надо уметь увидеть.
Вот на человека действует сила тяжести, и он летит вверх тормашками, это, конечно, смешно. Но то тело, что его притягивает, - вовсе не смешное, наоборот, - огромное, это земной шар.
Такая простая мысль. Это я уже сейчас додумываю, вспоминая.
Взрослый человек мечтает о детском наказании; и сам он, и то, что он делает, уединившись, - смешно и стыдно в глазах большинства людей.
Сытая скучающая жена мечтает о том, чтобы муж постегал немного ее ремешком по попе. Смешно? Смешно.
Завернутый в ватку интеллигент, любитель путешествий во времени и пространстве, мечтает "быть выпоротым в детстве" (в будущем, стало быть, уже ничего не осталось, о чем мечтать?) и крутит в своей голове сцены телесных наказаний, одна другой "фирменнее", "первороднее", - еще смешнее.
Девятнадцатилетний, студент, читая в библиотеке про кантонистов, вдруг неистово хочет оказаться под розгами - там, на плацу, на месте кого-то из них, - ну умереть просто со смеху, а?
Но, в сущности, если разобраться, это ведь те же не очень осмысленные "телодвижения" человека, влекомого непонятной силой и неспособного ощутить "тело", стоящее за этой силой. А "тело" может оказаться вовсе не смешным. Напротив, оно огромно и значительно, перед ним все равны. Просто одни приспособились и спускаются по лестнице, а другие летят кувырком…
Да. Можно и посмеяться, но лучше задуматься: что хорошего и значительного увидел я там, на плацу, чего у меня нет? ЧТО меня туда тянет?
Захотелось почувствовать боль? Смотреть на мир чужими глазами? "Надеть на себя" чужое детское тело и таким образом попасть в те безгрешные времена, когда совершенно искренне никто не представлял себе, "а как с вами еще? Только в этом смысле безгрешные, потому что, на самом деле, это, наверное, очень жестокие времена. Мечтать о том, чтобы родиться и вырасти там - так же глупо, как мечтать родиться и вырасти в хижине у зулуса.
Но на один день… Туризм, так сказать. Попасть туда только на один день, прожить один день настоящего детства, не такого, как у тебя. Подсмотреть, как это бывает, и самому испытать, каково это, когда все это по-настоящему, без задних мыслей. Испытать, и вернуться, усвоив что-то важное для своей жизни, как подсказку: что в ней надо изменить…
Так, да не так. Это все возможные ответы на вопрос ПОЧЕМУ. А я хочу знать именно "ЧТО". В смысле, притянуло.
Ведь, когда тебя несет вниз и натыкаешься на столб, можно сказать, что тебя притянул столб. Но тяготение исходит не от столба…
"Жизнь и события, не имеющие священно-значительного прообраза в прошлом или на небесах - вообще не жизнь и вообще не событие", - сказал Томас Манн. За смешной "сексуальной аварией" я вдруг ощутил ее смутный "прообраз" - потрясение от важности только мне открывшейся истины, очевидно, связанной с детством.
И порка тоже связана с детством. Сквозь нее мне дано было разглядеть часть чего-то огромного и значительного, что на самом деле притягивало меня; как назвать это, "уклад"?
Хорошо, пусть будет уклад.
Это «нечто» присутствовало не в боли, не в криках, не в виде рубцов на обнаженном детском теле… А в чем тогда? Быть может, в том волевом усилии, которое необходимо кантонисту, чтобы заставить себя самому, без принуждения, с гордым видом лечь на скамью для порки, никого не выдав.
Это ближе, гораздо ближе.
И все-таки еще не то. Где-то рядом.
На секунду я ощутил это "рядом" - совсем как больной ощущает чужое здоровье. И тут же забыл, потому что библиотека закрывалась, а еще предстояло найти способ, все-таки выбраться из-за стола и пройти три остановки до общежития.


* * *


Люди с избытком здравого (и не очень) цинизма смеются: что ты, Иван! Ничто нынче не под запретом. Есть ты, есть партнерша. Приятно тебе шлепать ее - шлепай. Хочется самому получать от нее шлепки - получай. Нет - ищи другую партнершу. Небо голубое, трава зеленая, лошади едят овес, а порка - на то и секс, чтобы доставлять некоторым из нас удовольствие. И незачем искать ее там, где ее нет.
Говорят: вот Иван, он везде ищет порку и во всем видит ее. Что на это ответить?
У того же Манна, в романе "Иосиф и его братья" фараон говорит Иосифу: "Посмотри на Солнце, которое всему дает жизнь. Поклоняться ему - разве это не естественно?" - На что тот отвечает: "Вспомним о том, кто сотворил Солнце, и спросим себя: не глупость ли - поклоняться творению, а не творцу?.."
Вот и я за "творением" хочу разглядеть "творца". Вижу всюду не порку, а ускользающую связность человеческих отношений, и продолжаю искать ее в мифической стране берендеев, в сказке про Гарри Поттера, в фильме "Француз"…
Если кто скажет мне, что сравнение с Иосифом - это уж слишком, и все эти "поиски" - моя какая-то блажь… Может и блажь. Только вот это пятно… его не скрыть; девушка его уже видела, а значит, назад пути нет. Значит - только вперед, в объяснения, в попытки найти, наконец, какой-то смысл в том, что мы делаем. Это не блажь, а последний шанс. Потому что я до сих пор, четверть века спустя, пишу свои постинги, словно письмо той девушке. Как будто не оставил надежду оправдаться перед ней: почему я тогда не встал из-за стола и не пошел ее провожать, и почему сейчас, в свои "за сорок" живу не как все.
Если бросить эти попытки, то что останется? Пятно и ничего больше.

А разве мальчик может так кончить? Без стимуляции совсем.
Обычно просто встать может - такое часто бывает, а кончить - только если ему что-нибудь сделать.
Или если он своими силами. А только если упираясь изнутри в штаны... Да ещё в общественном месте. Так бывает?

Да.

Ох, Олеся... Если Вас интересуют такие подробности...
На этот случай как раз полезен новый тег "скрыть текст".

  скрыто  

Собственно говоря, мемуар Прежнего Ивана о другом, там другие вопросы, не собственно физиологические, а идейные, поэтому все сложнее, надо хорошенько подумать -- всегда ли нужно подводить идейную базу под особенности физиологии, не врет ли Томас Манн в цитированном высказывании, где он призывает искать высокого смысла во всем...
Пожалуй, об этом стоит поговорить, но после. Я со своей стороны думаю, что вопрос "почему" бессмысленный, а смысл имеет только вопрос "как". Как жить со своими особенностями? Чтобы и мне хорошо, и другим не мешать... Но эту мою точку зрения, хотя она вульгарная и упрощенческая, надо обосновывать, а сейчас сил нет...

Тут не смешно, а странно, если говорить простым языком. Некто ищет нечто большое, значимое, по выражению Манна, едва ли не священное. С одной стороны. А с другой стороны - хочет избавления от этого самого, священного (объяснение цели туристической поездки).

Это так же странно, как если б верующий искал возможности хоть на мгновение встречи с Богом. И объяснял это тем, что, мол, вот посмотрю на него, и тогда обязательно придумаю против него действенное оружие.

Мне-то не кажется это странным, у меня для таких вещей имеется понятие "амбивалентность", амбивалентные чувства". А для других верующих - верующий, желающий от Бога избавиться - это кто - сами понимаете. Да и за пределами религии. Некто хочет избавиться от наваждений, поэтому копается, выискивает в журналах то, что такого рода наваждения порождает. Это смешно? Имхо, нет, это не смешно, но это странная логика.

Заметьте, я не говорю, что она не работает. Такой принцип заложен в основу когнитивно-поведенческой терапии (КПТ) по избавлению от фобий. Хочешь избавиться от боязни пауков - читай, узнавай о них побольше и наблюдай за ними, каждый раз старайся сократить с ними дистанцию. Вырабатывай к ним привыкание. Для тех, кто не в курсе или не верит в КПТ - это просто странность, недоразумение, вызывающее недоумение в первую очередь, а не смех. У смешного другие раздражители, мне кажется.

А почему значительное - обязательно значит, положительное?
Реальное время, в смысле, эпоха - оно ведь под влиянием нескольких сил может находиться, как светлых, так и темных, демонических. И все они не смешны, а значительны.
А мы как больные котики по весне - ходим травку щиплем. Каждый свою. Кому-то, например, "лада" не хватает, "гармонии". Но ведь это только одна из черт чужой жизни.
Оказаться в чужом реальном времени - это значит (продолжая ту же аналогию), попасть в поле тяготения сразу нескольких сил, а не только той, что тебе приглянулась. А некоторые из них могут очень не понравиться. Это не мир грез, где все рафинировано.
Поэтому - как турист. Окунулся и назад. Никакого противоречия в этом нет.

Так ведь это вы приводите цитату из Манна: "Жизнь и события, не имеющие священно-значительного прообраза в прошлом или на небесах...". И когда рассуждаете о земном тяготении, не говорите, что там что-то еще, наравне с силой тяжести действует... Вы это о первоисточнике Темы, насколько я поняла, о самой главной ее движущей силе. Нет, не так?

А дальше, от этого - поеду, мол, посмотрю "врагу в глаза", может, тогда найду от него для себя противоядие...

Не говорил про другие силы. Это всего лишь наглядная иллюстрация, мне и в голову не могло прийти в ней копаться. А сколько там чего, и кто главнее...
О чем мы вообще спорим, сколько ангелов на кончике иглы разместится?
Я просто показал один из возможных путей, как можно НЕ СЧИТАТЬ это жалким и смешным.
Остальное не важно.

Я говорю о том, что мне и одного варианта, как не считать это смешным, не нужно, мне не смешно, суть не в этом.

Суть в логике, которая для кого-то парадоксальна, для кого-то до недоумения странна. Возьмем, к примеру алкоголика или наркомана, который судорожно ищет заначку. Его спрашивают: "Зачем тебе эта заначка, ты же вроде решил завязать?". А он отвечает: "Вот выпью, уколюсь и тогда уж точно придумаю, как бросить".

Ваш студент в библиотеке прицельно ищет тематическое, находит, вляпывается в историю, страдает из-за этого. А потом, на выходе из библиотеки, спустя несколько говорит: "Я должен продолжать искать нечто-то самое-пресамое тематическое. Я должен с головой окунуться в Тему, хоть на денек хоть в хижине зулуса. Тогда-то я придумаю, как мне от этих вечных поисков Темы избавиться".

Вот что странно. Ведь вроде бы наоборот надо - запретить себе искать Тему. Начать вместо этого круги на стадионе нарезать и железки тягать, как тут уже упоминалось. А к Теме - ни-ни, не приближаться ни при каких условиях.

Но понятно, что эти противоречивые желания, мотивы (с одной стороны желание искать, с другой - не искать) - это такая колея, в которой человек застрял. Застрял, как пробка в бутылке. Можно пытаться эту пробку толкать чем угодно внутрь, можно наоборот - толкать вверх с помощью нормального штопора.

Вот я о чем. Похоже, ваш герой выбирает толкать внутрь. Во всяком случае в данной части вашего произведения. Мне только непонятно, осознает ли он противоречивость своих устремлений. И понимает ли, что он выбор делает вот такой, скажем так, обойтись без штопора, толкать внутрь. Вообще, знает ли он при этом, что есть альтернатива в виде, условно говоря. Похоже, что не знает.

А, может, все не так. Может, автор - как раз убежденный сторонник той самого метода КПТ, о котором я выше писала. Хотелось бы просто это уточнить.

И да, это вовсе не спор, а так, рассуждения вслух, перевод с вашего восприятие, на мое, читательское. Но если оно мешает, вы только скажите, я сразу перестану. Попробую иначе или, если не получится, промолчу.

  скрыто  

Слушайте...

"...Суть в логике, которая для кого-то парадоксальна, для кого-то до недоумения странна. Возьмем, к примеру алкоголика или наркомана, который судорожно ищет заначку. Его спрашивают: "Зачем тебе эта заначка, ты же вроде решил завязать?". А он отвечает: "Вот выпью, уколюсь и тогда уж точно придумаю, как бросить".
Ваш студент в библиотеке прицельно ищет тематическое, находит, вляпывается в историю, страдает из-за этого. А потом, на выходе из библиотеки, спустя несколько говорит: "Я должен продолжать искать нечто-то самое-пресамое тематическое. Я должен с головой окунуться в Тему, хоть на денек хоть в хижине зулуса. Тогда-то я придумаю, как мне от этих вечных поисков Темы избавиться..."

Вот Вы даже не представляете себе, до какой степени это верно. Как Вы вы точку попали.
Вот мне иногда... Нет, Вы не подумайте, не неприятно. Но как бы немного досадно бывает, когда кто-то оспаривает какие-то края моих рассуждений, не главное в них, периферию, то, во что мне лень углубляться.
Но здесь Вы попали в точку. Точная аналогия, это именно так и выглядит. Это то, что я много раз сам себе в те годы говорил, горько усмехаясь после очередного срыва.
И не забывайте еще какие это были годы. Какие взгляды царили тогда на то, каким должен быть НАСТОЯЩИЙ... Мне ведь тоже хотелось считать себя "настоящим".
Так что, ни о какой "альтернативе" и речи идти не могло.
Как можно было после этого к себе относиться? Как к кому?
Помню студентами ходили мы как-то в ДНД с участковым (многие ли здесь помнят эту аббревиатуру), зашли в квартиру к какому-то спившемуся тунеядцу, у которого по стенкам тараканы ползали, как муравьи в муравейнике. А над кроватью плакат висит: голая женщина. И участковый его так насмешливо спрашивает: "Что, уже совсем до края дошел? Вприглядку?"
Меня как в живот ударили. "Он-то дошел. А я и всегда был там, не уходил оттуда".
У него водка, тюрьма, тяжелая жизнь.
А тебя-то, тебя что до этого довело?
А я ведь не кальвинист, в предопределенность греха не верю.
Понимаете, это был тогда приговор. Ты на всю жизнь - Штирлиц. Только агент не советской разведки, а какого-нибудь мерзкого крысиного короля.
И это тот приговор, с которым я не согласен.
Вот, собственно, и вся моя мотивация.
Зачем я пишу.
Апелляцию пишу.

Вот этот момент было бы интересно, конечно, более подробно развернуть. Что за "связность"? Особенная теплота взаимоотношений в традиционных сообществах (утраченная ныне?) Отношения иерархичны, но нет разобщенности, все друг с другом заодно. Я так прочитал, но, возможно, Вы имели в виду что-то другое?

Не умею пока сформулировать это коротко и четко. Буду давать отдельными штрихами и эпизодами, возможно, в одном из следующих выпусков "Мыслей маньяка".

Мне кажется, в одно слово это называется «патриархальность».

Но это как бы мечта о патриархальности, идея патриархальности, -- очень плохо понятая, увиденная извне, человеком из другого общества, где патриархальности нет. То есть патриархальность как карго-культ – не знаю, как эта ваша штука летает, но если она приносит тушенку, сгущенку, консервированную фасоль и миллион пар армейских форменных штанов, я попытаюсь построить такую же из палочек, щепочек, соломы…

У европейских народов само свойство патриархальности утрачено и забыто, кое-где лишь следы – в некоторых беднейших областях Италии. Сицилийцы сто лет назад были патриархальны, евреи сто лет назад были патриархальны, еще грузины, пожалуй. Но не армяне, не азербайджанцы. Это тонкое свойство, оно не всегда связано с бедностью, отсталостью, религиозностью. Но практические следствия имеет по меньшей мере в двух поколениях после выветривания, поэтому в Америке итальянская преступность вытеснила более старую, многочисленную и агрессивную ирландскую. Или какой-нибудь Голландец Шульц – он просто бешеная собака, но секрет его успехов в том, что он ко всему еще и патриархален.
Это трудно объяснить постороннему. Лет пятьдесят назад один мой близкий родственник обнаружил, что я с удовольствием смотрю фильм «Я, бабушка, Илико и Илларион» и поразился – он думал, что мне это недоступно, потому что в моем поколении патриархальная идея выветрилась окончательно. Реликт…

Близко. Но не совсем то.
Патриархальность - это скорее у ММ.
Потому я употребил более широкое понятие: "общество с устоями". И малопонятное "лад".
Но и это не все.
Если патриархальность, то предметом вожделения был бы тот же Кавказ, как Вы назвали (перед Искандером прекланяюсь, но его мир скорее противоположность тому Тематическому миру, который я создаю). Мусульмане, Китай - все это очень патриархально и с устоями, но туда, почему-то, не тянет.
Алкари сочинял свой Эджез, для меня он далеко не однозначно привлекателен. Что-то мешает. А ему, видимо, именно это и надо.
И дело не в "неправильно увиденном". Проекция какой-то реальной внешней формации во внутренний мир человека не сводится только к увиденному, это то, о чем мы спорим с Электрой.
Понимаете, как мне видится, эта проекция носит терапевтический характер. Отфильтровывается то, что нужно, остальное отбрасывается. И не исключено, что из разных источников.
Вообще-то, это есть у меня в одном из более поздних отрывков "Мыслей маньяка". Скажу тезисно, чуть с опережением. Внутренний мир наших грез создается из недостающих элементов паззла. Поэтому в нем есть логические изъяны просто колоссальные. Какая-то локальная логика в нем есть, но он не выдерживает и не обязан выдерживать внимательного критического рассмотрения. И вообще он, строго говоря, не внутренний, а пограничный.
Терапевтические потребности индивидуальны и мир грез индивидуален. Но законы его создания объективны, так мне видится. И я их пытаюсь нащупать.

Обожаю "Рокко и его братья" Антониони, а Думбадзе - не на экране, а в тексте, местами он очень лиричен.

Но мне почему-то кажется, что Иван никогда не задумывался насчет патриархальности, у него что-то свое за сим, какая-то своя древне-... советско-провинциальная тоска. Очень люблю читать про провинции всякие, там где было мещанство, оно отдает не только фикусами и канарейками, какой-то такой неизбежной тоской, словно это оборотная сторона медали... Это мещанство оно уже как хтоника у него, его нет, оно давно в земле, глубоко под культурным слоем толщиной в полметра, не меньше. Сверху бараки и рабочие, а оно все равно чувствуется, оно у него радиирует...

У Гертруды это тоже есть, но словно без тоски, с другим реверсом, каким именно, все думаю и никак не могу понять...

но это все так по-русски... Чехов это все презирал. А они вот - любят. И правильно делают). Пушкин тоже это любил).