Серебряная полынь

Жгучая Крапива как раз очень чутко распознает эти изделия, называет их по-своему: десять страниц потока сознания в стиле «я умираю».

Кто чутко распознает такие изделия, так это Олеся. Олеся "умеет их готовить":). Я могу учуять это изделие, а Олеся может разложить запах разложить на ноты. И даже чуть ли не понять смысл:) когда его никто понять не может. (Инженер (прямолинейно). Это спутанное сознание. Квазар (тактично). Это по-другому устроенные мозги... и так далее)

Так вот, чтобы черную собаку в четыре утра было хорошо видно, ночь должна быть белой.
Из черной собаки вытекает необходимость белой ночи.

Изумительная логика.

А что не так? Обычно цвет фона подбирается под цвет объекта , а не наоборот (впрочем, наоборот не запрещено). Объект в данном случае собака, потому что началось произведение с черных животных.

.
Только имейте в виду, Крапива, филологи так не пишут, так пишут искусствоведы о живописи – лучшие из них, понимающие предмет.

Я думаю, искусствоведы о живописи поинтереснее написать могут… но точно не знаю. Что касается филологов, я не филолог, к счастью, так что мне все равно, что они делают. Мои рецензии – такие же шутки, как все форумские рассказы и конкурсы.

А сколько действующих лиц в «Серебряной полыни», давайте посчитаем.

Здесь сложная композиция. Героиня появляется не сразу и заканчивается это все (эссе, если это оно) без нее. В «потоках сознания» от начала до конца присутствует «она» (героиня) и понятно, что она же автор. В «Серебряной полыни» автор не нудно и монотонно повествует о приключениях героини, но взаимодействует с ней. Его тождество с героиней неполное. Степень тождества автора и героини меняется от почти полного слияния, когда «она» - не более чем фигура речи и рассказывает автор о себе, до почти полного расхождения, когда автор наблюдает за ней со стороны, или наблюдает за ней глазами прохожего, или вовсе без нее обходится, излагая свои мысли и впечатления.

Сначала на сцене только автор, который размышляет вслух о черных животных «мы все…», обращаясь к воображаемому слушателю (читателю): «одна из – в вашей жизни». Интонация автора мягкая, задумчивая, почти трагическая: «одна из – в вашей жизни» . Обратите внимание, в первом абзаце сказано про жизнь животного, что это не «песня», а «песнь» - что-то очень серьезное, возможно, священное.

Второй и третий абзацы – рассказ автора о курицах.

В четвертом абзаце автор обращается на «вы» к кому-то другому, не в тому, кто раньше был «вы», и понятно, что речь идет о женщине – женщина («ваша тюбетеечка», «ваша ажурные сапоги»), и что это художественный прием, фигура речи, и женщина эта и есть автор. Затем автор снова обращается на «вы» к невидимому собеседнику (читателю у монитора): «Вот вы когда-нибудь видели типично питерский подъезд эпохи модерна». В отличие от первого абзаца, здесь уже при обращении к читателю эмоционального напряжения нет, автор спрашивает почти шутливо, небрежно про модерн.

В следующем, пятом абзаце (утащим у Олеси идею пересказывать по абзацам) , когда уже половина истории прошла, появляется героиня. Появляется не вдруг, но постепенно. Сначала она названа «женщина», затем – хозяйкой собаки, и лишь в конце абзаца появляется то слово, под которым она будет далее фигурировать в произведении – «дама». «Дама» у нее будет вместо имени. Кроме того, о ней сказано, что это, может быть, дама пик.

Черная собака, о важности масти которой было написано в начале произведения, в картах по цвету соответствует масти – пикам, а хозяйка собаки, следовательно, становится дамой пик. Что вызывает ассоциацию с названием «Пиковая дама», как ясно из слов «тройка, семерка, туз». Подразумевается повесть Пушкина или опера - можно понятно так и так, во всяком случае, вероятно, «дама пик» - это намек, что дама загадочна и не чужда сильных страстей.

Другая ассоциация к слову «дама» - «Дама с собачкой» Чехова. Тоже героиня гуляет со своим животным по набережной и тоже мужские размышления «было бы не лишнее познакомиться с ней» (Чехов). Юмор в том, что вместо белого шпица современная дама гуляет по набережной с «огромной псиной» и не белой, а черной. Вместо милого шпица – собака Баскервилей. Так сказать, «за время пути собака могла подрасти» (Маршак).

Процитированное мною стихотворение Маршака, кстати, начинается «Дама сдавала в багаж», - потому что это шуточное стихотворение. Всерьез слово «дама» после революции не употреблялось. В него всегда вкладывалась та или иная ирония, от злой до мягкой. Эту условность, несерьезность, всегда присутствующую в слове «дама» и в наше время, тонко чувствует автор, и всегда в тексте «Серебряной полыни» дама звучит хорошо и чуть иронично, и нигде не режет слух, не кажется возвышенно-высокопарным или, наоборот, сниженно-язвительным.

Слово «Дама» конечно же перекликается с названием «Дамы» произведения Гертруды , в котором тоже слово «дама» употребляется с обыгрыванием того, что это анахронизм. У Гертруды этот анахронизм более жестко звучит, чем в «Серебряной полыни», более насмешливо, почти издевательски. В «Дамах» - это, на контрасте, «девка», «приблатненная девка», выражения которой нельзя воспроизвести. В «Серебряной полыни» «дама» отличается от дам эпохи Чехова тем, что исторически объяснимо и неизбежно (да, не ходили тогда дамы по ночам в тюбетейках, а сейчас ходят, и другое социальное происхождение у них и другая жизнь), и является приметами времени, а не приблатненностью.

С шестого абзаца и почти до конца рассказа автор наблюдает за дамой, разговаривая все это время и делясь впечатлениями с неким прохожим, который тоже заприметил даму. «Вы» - это и читатель у монитора, и этот прохожий, на месте которого читатель, там образом, отчасти себя представляет.

Шестой и седьмой абзацы – это в основном описание дамы.

Дама идет быстро, и основные скачкИ логики и почти бессвязность образов в основном приходятся на этот момент, на время быстрого движения героини. Стремительно двигаясь, о чем только не подумаешь. Далеко не все, что мелькает в голове при ходьбе в хорошем темпе, строго логично. Это нормально. Если бы сбивчивость и странность мыслей наблюдались у человека не кратковременно при движении, а постоянно и в покое, это производило бы иное, впечатление, тягостное, это воспринималось бы, как что-то нездоровое.

К концу седьмого абзаца появляются пикантные намеки, не прикрывает ли дама прогулкой с собакой свои истинные цели, и это является переходом к следующим двум абзацам - описанию специфически мужских мыслей об этой даме того прохожего, к которому обращается автор.

В начале восьмого абзаца дама исчезает. С собакой вместе. « И вот уже обе бесследно растаяли в белой ночи.»

Автор переключает внимание на того мужчину, к которому обращается. Продолжая обращаться к нему, на «вы», автор описывает, как этот мужчина двигается. В отличие от быстрого шага энергичной дамы, от ее стремительного движения («и она, конечно же, очень быстро исчезнет»), мужчина движется «нога за ногу»: «А вы все бредете, бредете» и спотыкается о брусчатку. Мысли его движутся так же медленно и неуклюже, как он сам: «И ох-ох-оюшки, покуда ж дойдет до того, чтоб б было возможно спросить с какого-нибудь нежданно-неведомого бодуна еще и про то, чтоб можно ли выпороть…».
Более о нем ничего не известно: «Вы самый обычный русский». Впрочем, отсутствие лица – это тоже своего рода лицо.

Мужчина этот почти что часть пейзажа, или почти неодушевленное зеркало. Из-за того, что читатель все время читает «вы», он вынужден представлять себя на месте этого мужчины, бредущего по набережной. Если у этого персонажа нет определенного лица, то свыкнуться с этим обращением «вы» и мысленно представить вместо него себя легче, чем если бы персонаж был четко выписан, с индивидуальными характеристиками.

Десятый абзац короткий, и я процитирую его целиком: «Все просто. И в городах покуда еще и не зацвели и липы, а где-нибудь далеко за городом, одна в чистом поле, в это время в деревне буйно цветет, и светится по ночам серебряная полынь.»
Промчалась, упорхнула дама со своей собакой, ушел мужчина, даже автор уже не говорит ни «мы», ни «вы», а рассказывает отстраненно, без прямого обращения к читателю. Сцена опустела – действительно теперь все просто. Осталась – «одна в чистом поле» серебряная полынь, и в безмолвии ночи полынь живет своей жизнью «буйно цветет и светится». Животное – это песнь, которая звучит, и эта тайная жизнь полыни – тоже немного песнь.

Выше я уже писала о том, что композиция текста кольцевая – начинается деревней (курицы) и заканчивается деревней (полынью), и картинка белой ночи сменяется противоположной – светлое пространство теперь внизу пейзажа (серебряная полынь).
Еще одно «замыкание кольца» - кроме темы деревни - это интонационно-ритмическое сходство в завершении первого и последнего абзацев.
Первый абзац заканчивается фразой: «Одна из – в вашей жизни». На этих словах автор будто смотрит на слушателя, и на этом взгляде наступает долгая пауза.Взгляд автора на серебряную полынь в последнем абзаце после слов: «И светится по ночам серебряная полынь» - это тоже долгая-долгая пауза.

Десять абзацев в тексте – идеально они отграничены друг от друга, как квартиры начерчены на плане этажа и нельзя запутаться, кто где живет и что где происходит. Смысл сообщается читателю по мере продвижения по абзацам. Конечно, это случайность, что их десять… Или не совсем случайность. Десятый абзац, как десятое поле доски – шашка прыгает в дамки (другое значение слова «дама»), Алиса становится королевой. Наверняка автор этого не имел в виду, но тем не менее.

Этот последний абзац про полынь как бы говорит: жизнь циклична, умирание и воскресание природы ежегодно происходит (в городе раскрывается сирень, в деревне – буйно цветет полынь). Танец ухаживаний и размножения немногим отличается от цветения растений. («Вечная весна», как у Родена). И дама, и ее несостоявшийся кавалер – часть этого вечного танца. Они не виноваты в своих грешных мыслях, ежели у них таковые были (у дамы они под вопросом, она, может, и не прикрывалась черной сукой, у «обычного русского» были точно, но очень вялотекущие). Дама в своих ажурных сапогах – подобие цветка. Быть может, цветок не только что расцвел и это уже вторая половина периода цветения, но – цветок.

Серебряная полынь, которая как будто бы не при чем, - образ, выражающий эту мысль о естественном буйном цветении, подспудном, полускрытом от глаз (полынь далеко светится, в деревне, и то по ночам).


Осмысленное и четкое деление текста на абзацы, четкая композиция (кольцевая) придают структуру почти бессюжетному произведению. Произведение одно из самых необычных за последнее время, и простой на первый взгляд текст сложно устроен.

Продолжаю думать о «Серебряной полыни». Поскольку мне вообще всякий умственный труд дается с трудом, это занятие надолго.

Покамест недалеко продвинулся…
Лирическая проза. Форма второго лица, будущего времени, элегическая интонация. Вводные слова модального значения. Будто что-то знакомое. А может, и нет. Черты сходства слишком общие, неспецифические. Чувствуется хороший образец, но, возможно, это не единственный образец, это встречается во многих местах. С другой же стороны, хороших образцов мало, очень редко кому удается изобрести по-настоящему оригинальную интонацию фразы. Это трудно, почти невозможно, например, как изобрести новый стихотворный размер. Немыслимая задача, потому что ритмические возможности языка ограничены – в русском стихе стопа может быть либо двусложная, либо трехсложная, а четырехсложная в очень редких случаях; причины этого просто в статистике языка – длина слов, частотность ударений. Однако стихотворных размеров мало, все пишут ямбами и хореями, а метр у каждого стихотворения свой, очень индивидуальный. Упражнение для начинающих: закрываем рот и мычим, мычанием воспроизводим ритм стишка Агнии Барто «Наша Таня громко плачет…» И все присутствующие безошибочно узнают этот стишок. Без слов, только по его метру.

С прозой все немного сложнее. Ну, есть люди с хорошим слухом… А есть большие теоретики… Сравнительно недавно одна дама ошеломила интернет открытием. Знаменитое булгаковское «в белой мантии с красным подбоем» -- это типичная ритмическая проза, и она нашла в точности этот же ритм у Ильфа и Петрова: «В половине двенадцатого с северо-запада, со стороны деревни Чмаровки, в Старгород вошел молодой человек лет двадцати восьми». Дама малограмотная, слуха у нее нет, профессиональных знаний нет, зато из своего открытия она сделала далеко идущие выводы. Зато нашлись люди вполне подготовленные, один из них не поленился, разобрал ритмику предложенных образцов на каком-то приемлемом филологическом уровне:

…интонацию и ритм, соответственно, формируют дактилические и гипердактилические клаузулы: двенАдцатого, северо-зАпада, ЧмАровки, СтАргород, оттенённые в конце периода клаузулами мужскими: человЕк, двадцатИ, восьмИ, у Булгакова клаузулы женские: подбОем, похОдкой, нисАна, мужская клаузула одна, она служит препятствием: числА, - в которое утыкается интонация…

Не хочу называть имя автора цитаты – если поисковик по его имени случайно выведет кого-то на этот сайт, автор может обрадоваться, а может и не обрадоваться. Замечу только, что его читатели никогда раньше слов этих не слыхали – клаузулы, икты – и были шокированы. Мудреное что-то, на самом деле этого не бывает…

Так что разные бывают случаи в этой темной области поиска источников и образцов. Да, второе лицо встречается реже третьего и первого. Не «он увидел» и не «я увидел», а «вы увидите». Реже, но все-таки бывает, можно найти образцы. Элегическая интонация тоже не какая-то исключительная редкость. И все же стою на своем: хороший образец редкость. «Как будто наново родился человек, как будто и комната у него стала другая, хотя это была все та же комната, как будто и люди, окружающие его, стали иными, и в городе Москве он, этот человек, вдруг получил право на существование, приобрел смысл и даже значение.» Это Булгаков, конечно, но всякий грамотный человек слышит здесь Гоголя. Мало образцов!

Да, так ближе в предмету… «И вы об нее спотыкаетесь, и, может быть, думаете…» От кого это идет? Конечно, есть чисто авторское, свое, как в цитате выше Булгакова больше, чем Гоголя. И все же есть образец, источник. Где?

Пока что у меня вот что получается.
«И она, конечно же, очень быстро исчезнет.»
«…протянете руку, чтобы выключить зажигание. Но, конечно, не успеете.»

И у дамы в руках не даже не зажигалка, а что-то наподобие допотопного фонаря или керосинки - обыкновенные спички…
……..
И она, конечно же, очень быстро исчезнет. Гораздо раньше, чем вы успеете подумать, девочка это или давно уже женщина.
…….
И вот уже обе бесследно растаяли в белой ночи. А вы все бредете, бредете в ночи, и там, может быть, еще церковь – не одна, так другая в этой белой ночи. И тут еще же местами брусчатка и чуточку мох, и вы об нее спотыкаетесь, и, может быть думаете – может ли в принципе быть…
……..
Вы мысленно чиркаете об эти воображаемые спички и, наконец, все перечеркиваете…

Вы смотрите на шоссе, и оно бежит навстречу, прямое на много миль, бежит, с черной линией посередине, блестящей и черной, как вар на белом бетонном полотне, бежит и бежит навстречу под гудение шин, а над бетоном струится марево, так что лишь черная полоса видна впереди, и, если вы не перестанете глядеть на нее, не вдохнете поглубже раз-другой, не хлопнете себя как следует по затылку, она усыпит вас, и вы очнетесь только тогда, когда правое переднее колесо сойдет с бетона на грунт обочины, – очнетесь и вывернете руль налево, но машина не послушается, потому что полотно высокое, как тротуар, – и тут, уже летя в кювет, вы, наверно, протянете руку, чтобы выключить зажигание. Но, конечно, не успеете. А потом негр, который мотыжит хлопок в миле отсюда, он поднимает голову, увидит столбик черного дыма над ядовитой зеленью хлопковых полей в злой металлической синеве раскаленного неба, и он скажет: «Господи спаси, еще один сковырнулся». А негр в соседнем ряду отзовется: «Гос-споди спаси», и первый захихикает, и снова поднимется мотыга, блеснув лезвием, как гелиограф. А через несколько дней ребята из дорожного отдела воткнут здесь в черный грунт обочины железный столбик, и на нем будет белый жестяной квадрат с черным черепом и костями. Потом над травой поднимется плющ и обовьет этот столбик.

Уоррен в переводе Голышева, это прекрасный перевод. Не знаю, как звучит интонация английского оригинала, для меня это недоступно, но в русской литературе у Голышева есть свои образцы, он их хорошо знает, как-то перечислял авторов, у которых учился языку, умению писать, использовать слова и складывать из них фразы. В настоящем случае я вижу образец единственный:

Сначала вы будете считать дни, потом перестанете, а еще потом внезапно заметите, что вы стоите на улице и курите.

Это как бы первоисточник.

У Ильфа предшественника нет, это в точности его изобретение. Голышев идет за ним, а потом эта манера как-то усваивается, расходится, хотя это, мне кажется, непродуктивный тип, не расходится слишком широко, не становится литературной модой.
Об остальном после.
Только один вопрос.

Верните начало!!!
….
Я успела это скопировать! А если бы не успела?

Разве было еще какое-то начало? Я не успел заметить, а Жгучая Крапива, похоже успела. Интересно бы увидеть…

ЖК, ваша попытка в жанре "краткое содержание предыдущих серий", так удачно опробованном Олесей на рецке к рассказу Шантрель, не менее уморительна). Я как-то пропустила момент, когда ваши посты добавлялись - автор последнего поста один и тот же... Но когда он сменился, и я это дело заметила, во втором часу ночи, смеялась до слез, давно так не смеялась))). Спасибо большое! И так ценитель вашего рецензионного творчества и особого, тонкого и очень деликатного юмора, а тут двойное удовольствие, поскольку это что-то вроде диалога.

Чего-то добавить к написанному у меня нет ничего, это просто результат мимолетного настроения, так что извините, что отвечаю коротко.

Разве было еще какое-то начало? Я не успел заметить, а Жгучая Крапива, похоже успела. Интересно бы увидеть…

Я не понимаю, о чем речь. У меня остался файл на компе, первый абзац там точно такой же. Come-about, видимо, читала, когда я поправляла сразу после публикации, но это были очень мелкие правки: у меня всегда остаются лишние запятые или недостаток запятых из-за того, что-то заменяется по ходу написания, потом бегло прочитывается и не замечается.

По поводу образца тоже не знаю, что сказать. Оно, конечно, у меня так бывает, что что-то вроде мелодики пристает к языку, неосознанно повторяется. Пока ходишь под впечатлением - то может и неотвязно звучать внутри, могу так говорить, в детстве, начитавшись стихов, начинала говорить в рифму), мама думала, что я над ней издеваюсь), а я говорила, что меня просто тошнит стихами, что я ими объелась). Бывает, что и спустя длительное время что-то, вроде бы напрочь позабытое, прорывается. Так, одну строчку я нашла в своем стихе из Пастернака, когда убирать ее было уже поздно), строчка была совсем не из разряда запоминающихся и узнаваемых, черт знает, как это получилось. Был случай хуже, когда я нашла у себя чуть ли не абзац из философа Гартмана в своей курсовой по античной философии. Спустя три года после написания этой курсовой случайно купила в "Старой академкниге" Гартмана, у которого ничего до того не читала, и о нем ни у кого не читала и один абзац мне показался похожим - сверилась. Очень близко к тексту. Нехорошо вышло. Но как такое предотвращать - понятия не имею. Оно как-то видимо таилось внутри других авторов, которых я читала. Просто очень мало было работ по тому источнику, которому была посвящена курсовая, все, кто из специалистов писал о нем, друг друга перечитали гарантированно.

И да, я не оправдываюсь, понимаю разницу между плагиатом и воздействиями образцов (в смысле, что это не то же самое, что стащить строчку у Пастернака)). Не помню, был какой-то очень шумный спор о специфическом метре, авторство которого оспаривалось между Пастернаком и Мандельштамом. Не они эту бучу устроили, это была буча между ними. Но я, увы, забыла о каких стихах этот спор был...

Мое отношение к данному тексту вряд ли можно исправить извне. Не то, чтобы я из-за него загонялась, лежит себе и пусть лежит, ничего серьезного в нем не вижу...

Come-about, видимо, читала, когда я поправляла сразу после публикации, но это были очень мелкие правки.

Оговорка по Фрейду:(
Я не хотела вас обидеть и не примыкала к кам-эбаут. Я понимаю, что сложно не стать параноиком в форумной среде...
Первый абзац - видимо, да, я застала редактирование и вариант какого-то незначительного укорочения, уже не помню, что там было. Мне просто очень понравился весь первый абзац, поэтому даже маленьких изменений в нем не хотелось.

ЖК, ваша попытка в жанре "краткое содержание предыдущих серий", так удачно опробованном Олесей на рецке к рассказу Шантрель, не менее уморительна).

Не-не-не!

Что там Олеся сделала – это Жгучая Крапива очень точно назвала словом либретто. А сама Шантрель была в ярости, потому что если ее текст пересказать без экзальтации, простыми словами, то вылезает наружу его невероятная глупость. Я нашел ту ветку, почитал, получил массу удовольствия.

Сама же Крапива Ваш текст не пересказывает для бестолковых, не либретто пишет, она его разбирает. Очень хорошо разбирает. А потом я буду разбирать ее разбор.
Это тоже идея Олеси -- бесконечная рекурсия: пишем рассказ, потом рецензию на него, потом рецензию на рецензию, потом рецензию третьего порядка, четвертого…

А потом проводим конкурс! Побеждает тот, у кого от изначального рассказа не осталось ни следа. Торжество филологии…

ЖК, да тут нет ровным счетом ничего обидного, наоборот, все отзывы и рецки максимально доброжелательны и нежны, как будто я младенец), я сама часто гораздо резче пишу. И что шутливы местами - так это же здорово и здраво).

Просто я не вижу никаких различий в первом абзаце между тем вариантом, который остался у меня на компе и опубликованным здесь. Тот вариант, который у меня остался я вообще ни разу не правила. Вот он:

Мы все, или почти что все, кто вообще заводит животных, рано или поздно заводим черных котов или собак. Потому что завести животное – это почти как завести патефон. Оно звучит. И черное животное - это такая песнь, появляющаяся в вашем репертуаре рано или поздно – обязательная, программная, заунывная. Одна из – в вашей жизни.

Но очень мб, что я один раз чего-то убрала, а во второй раз исправила обратно, как было, не сверяясь с исходником, я не помню и потому ни на чем не настаиваю. И истинная правда, что править меня тянет всегда по сорок раз. На то, что правда, не вижу никаких причин обижаться

А потом проводим конкурс! Побеждает тот, у кого от изначального рассказа не осталось ни следа. Торжество филологии…

Вся в предвкушении этого праздника))). Просто как-то неловко немного быть в центре внимания), как все равно что дни рождения отмечать и подарки принимать - до сих не научилась). Но угощать люблю, так что очень прошу, ни в чем себе не отказывайте!

Я бы не сказала, что Олесина рецка как-то разоблачала тот рассказ, то было комично в самом деле из-за расхождения жанрового. И рассказ был милый, без претензий в мотивации героев, такого хорошего среднего уровня для Шантрель. Просто в нем не было никакой событийности, двое общаются, влюбляются в свое удовольствие, и ничего умного или глупого, и все, больше ничего не происходит, одно только настроение (собственно, в "Серебряной полыни" тоже ровным счетом никаких событий, одно настроение). И рецка Олеси на рассказ Шантрель была каким-то параллельным текстом, имхо, совершенно нейтральным, никоим образом не выставляющей героев в смешном виде, комичность - только на несовпадении этого самого настроения. На месте Шантрель я бы нисколько не обиделась, посмеялась бы за компанию. Да и на своем тоже).

А про многосерийность - ну это же на поверхности, нумерация придает как бы особый стиль - более деловой и точный. Практицизм усиливает этот эффект. У ЖК от этого только нумерация, но она меня нисколько не смущает, ей богу), это совершенно невинная ирония, имхо, вполне уместная по случаю данного опуса, опять же - в виду стиля. В этом есть что-то оттого, что меня всегда дразнило, что-то вроде того, как мужчина мог бы пересказать некие женские мысли)... Имхо, это щекотно, а не обидно).

И уж, само собой, я оценила все прочее в том, что написала ЖК, чего сама я ни в жизнь не могла бы написать, но радуюсь, когда другие могут. Это интересно, но, ей богу, я и не умею, и мне просто неловко)))

А сама Шантрель была в ярости, потому что если ее текст пересказать без экзальтации, простыми словами, то вылезает наружу его невероятная глупость. Я нашел ту ветку, почитал, получил массу удовольствия.

мда.

вот так быстро нормальный форум скатывается в очередной гадюшник, где напыщенные старперы с претензиями строят из себя интеллектуалов и эстетов, пока им кажется, что их никто не видит.

Олеся, стоило оно того?

Анемподист, написать в том треде: "Шантрель, если ваш текст пересказать без экзальтации, простыми словами, то вылезает наружу его невероятная глупость", кишка была тонка?

мда.

вот так быстро нормальный форум скатывается в очередной гадюшник, где напыщенные старперы с претензиями строят из себя интеллектуалов и эстетов, пока им кажется, что их никто не видит.

Тринадцать, я Вас помню с очень давних времен, поэтому не сержусь.
Честное слово, ни капли не сержусь, так что Вы не стесняйтесь, ни в чем себе не отказывайте!

Анемподист, написать в том треде: "Шантрель, если ваш текст пересказать без экзальтации, простыми словами, то вылезает наружу его невероятная глупость", кишка была тонка?

Нет, другая причина.

У меня с тамошней администрацией мир, я обещал туда не ходить.
Шантрель мне неинтересна (искал сообщения Олеси, случайно ее увидел), а с админами я не воюю, я их не трогаю, что бы они там ни творили, такое условие.

Это давнее условие, в точности с того времени, когда там администрация поменялась, но я помню, ни разу его не нарушал.
Ну, бывает, заглянешь, пробурчишь про себя какие-то слова, и все, больше ничего. Думаю, Тринадцать, Вы и слов таких не знаете…

Анемподист, написать в том треде: "Шантрель, если ваш текст пересказать без экзальтации, простыми словами, то вылезает наружу его невероятная глупость", кишка была тонка?

Сама Шантрель с пеной у рта добивалась и добилась, что самомодерировать авторские ветки по официальным правилам пина нельзя, но если очень хочется, то можно:).
А парламент, соответственно, не место для дискуссий.
Так что это вопрос к Шантрель - почему это не в ее ветке.
Чтобы дискуссий не было вообще нигде - это уже странное требование. Даже тексты Путина обсуждать можно, не то что Шантрель.

Тринадцать, я Вас помню с очень давних времен, поэтому не сержусь.
Честное слово, ни капли не сержусь, так что Вы не стесняйтесь, ни в чем себе не отказывайте!

да не хочу я ни в чем себе не отказывать. я тоже вас помню с очень давних времен. может, вы мне сердце разбили этим заявлением про глупость.

какую такую умность вы хотите найти в текстах 27-летней девочки? да, они полны самовлюбленностью и самолюбованием, а кто в ее возрасте не?

не призываю умиляться в стиле прелесть какая дурочка, а просто реально посмотреть на вещи. поумнеет с годами, опыта больше получит, и тексты изменятся.

я бы поняла, если бы вы посетовали, что у Шантрель отсутствует чувство слова. вот где реальная трагедия для автора - этому не научиться, не развить, не натаскать себя.

я тоже вас помню с очень давних времен. может, вы мне сердце разбили этим заявлением про глупость.

Так ведь не про Вашу глупость…

Не думал, что Вы можете обидеться за кого-то другого, пожалеть… Мне этого не понять, я нечуткий.

я бы поняла, если бы вы посетовали, что у Шантрель отсутствует чувство слова. вот где реальная трагедия для автора - этому не научиться, не развить, не натаскать себя.

Нетушки!
Когда это есть, об этом хочется поговорить, стоит поговорить, а когда нету, лучше промолчать, пройти мимо.

Года четыре назад я там заметил Олесю, жутко веселился…

может, вы мне сердце разбили этим заявлением про глупость.

какую такую умность вы хотите найти в текстах 27-летней девочки?
не призываю умиляться в стиле прелесть какая дурочка, а просто реально посмотреть на вещи

Тактика Баттерфляй: попробовала напугать и взять нахрапом - поняла, что не все такие тряпки, с которыми это работает - быстро переключилась в режим умирающего лебедя "умоляю... умираю... пожалейте!"


Стиль баттерфляй на водной глади... )))))

Чего-то это сегодня... Я сослепу куда-то не туда встала, не знаю, на чью мозоль... И еще где-то нашла коса на камень... Магнитные бури... Или как говорила покойная фольклористка С.З.Агронович, опасно коллективно смеяться, от смеха можно забеременеть...

Тактика Баттерфляй: попробовала напугать и взять нахрапом

Не-не, не надо.

Крапива, нас здесь очень мало. Около полутора десятка человек. И из них четверо или пятеро такие, что при желании снесут не только маленькую Олесину избушку, но даже большой и многолюдный форум разгонят, выжгут, камня на камне не оставят. Но ведь сюда мы не за этим пришли.

Если Вы спросите меня, я признаюсь, что очень люблю Олесю, сочувствую ее начинанию. Поэтому веду себя настолько тихо, насколько мне это от природы доступно...

Вижу у других такие же устремления и радуюсь... На земле мир и во человецех благоволение...
Мне нравится. Честное слово!